Анатолий Васильевич Учаев – известный представитель советского реалистического искусства второй половины ХХ века, обладатель неповторимого стиля и один из крупнейших художников Саратова. В собрании Радищевского музея находятся 12 живописных произведений Анатолия Учаева, а картина «О Земле» (1975) присутствует в постоянной экспозиции искусства ХХ века в Энгельской картинной галерее. Творчество мастера представляет собой самостоятельную и глубоко проработанную систему, вмещающую воспоминания, личные переживания и обращение к исторической памяти. Монументальность фигур и их иконописное размещение в пространстве картин Анатолия Васильевича не может не напоминать образы земляка Кузьмы Петрова-Водкина, неслучайно Учаев награждён премией имени великого предшественника.
Становление Анатолия Учаева как художника началось в 1959 году, когда он поступил на живописное отделение в Саратовское художественное училище. Во время учёбы сотрудничал с Приволжским книжным издательством. С начала 1960-х участвует в областных, зональных, республиканских, всесоюзных и международных выставках. В 1964 году, после училища, поступает в Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина. Там он шесть лет обучался под руководством выдающегося художника и педагога Евсея Евсеевича Моисеенко, который как раз за год до этого был утверждён в звании профессора. Как это часто бывает, многие из художников, заканчивая класс Моисеенко, повторяли его манеру. Учаев, действительно, первые несколько лет после выпуска будто «повторяет» за своим учителем («Первый трактор», 1967, «Семья», 1968, «Женский портрет с яблоками», 1972), однако со временем полностью переосмысляет подход, оставив из общего лишь важные для обоих темы.
В творчестве Учаева сложно найти внешнюю связь с кем-то из художников, даже с саратовской живописной традицией. Анатолий Васильевич создаёт свой личный художественный язык, наполненный символами и трансформацией академического в живописи. Его детство, выпавшее на годы Великой отечественной войны, переезд из Дальнего Востока (Хабаровский край) в Поволжье (Саратов), освоение Целины, захватившее как школьные, так и студенческие годы, привело Анатолия Учаева к циклу «Земля и люди» берущему своё начало с середины 1970-х. Полотна «О земле» (1975, СГХМ), «Возвращение пахарей» (1977, ГРМ), «Победитель» (1977, Ульяновский областной художественный музей), «Июль – месяц хлебный» (1979, СГХМ) своей манерой письма могут показаться «старомодными», однако именно здесь художник обращается к сюжетам крестьянского быта, жизни рабочих семей – темам, которые разрабатывались столетиями в искусстве и давно стали достоянием отечественной живописи.
Представленная к 85-летнему юбилею художника экспозиция, являет собой уникальное событие – здесь впервые будет продемонстрирована графика времён обучения как в Саратовском художественном училище, так и в Ленинградском институте живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина.
В картинах Учаева будто смешивается архаическое и актуально-социальное, персонажи выглядят монументальными и величественными, а фон работ трансформируется в символическое пространство. По признанию художника в избранной теме нет ничего случайного: «Для меня Земля – не только образ хлебородной нивы, а земля – Отечество наше, земля отцов наших. В этом историзм темы, сегодняшний историзм. Поэтому жанр сюжетной картины представляется мне, прежде всего, жанром историческим, ведь главное в нём – художественный образ времени... когда я начинаю писать картину, я пишу снизу вверх – от земли я её пишу. Я начинаю писать землю, потом героя, стоящего на ней. То есть, мой главный герой в произведении полностью оказывается на фоне земли, и в этом я нахожу глубокий исторический смысл».
Образная система художника малоизучена, но прозрачна для диалога со зрителем – персонажи его полотен, в первую очередь, труженики на поле, в некоем моменте между отдыхом и работой, в окружении товарищей, чаще семьи. Например, в цикле «Земля и люди» А. Учаева интересует простой пахарь и хлебороб, выполняющий тяжёлую работу – настоящий народный герой. Подчёркивается разделение на мужское и женское, где, вне зависимости от возраста, всегда виден традиционализм.
На картинах почти всегда изображены предметы-символы: колосья, яблоки, мешковина или некое сукно, наподобие рушника, традиционно сопровождающее хлеб (он, кстати, тоже присутствует в большинстве работ). По воспоминаниям живописца: «Изображая хлеб в колосьях или уже выпеченный, дымящий жаром печи, часто пишу рядом яблоки. Для меня это символ земного плодородия. И символ очень личный: после войны мальчишкой наелся я, помню, в первый раз досыта таких вот краснобоких, сочных яблок с тёплым свежим хлебом. Поэтому так мне хочется, чтобы этот непередаваемый вкус и аромат стали словно бы живой частицей моих картин о земле».
Принадлежа к поколению, в детском возрасте, заставшем войну – художник рефлексирует о её воздействии и создаёт собственный «мир не проходящего, вечного». Образ крестьянской семьи, прошедшей сквозь века, теперь находится в своём расцвете – это полная многодетная семья («Июль – месяц хлебный», 1979), новообразовавшаяся и беззаботная («Встреча», 1983), семья агрономов («На опытном поле», 1981-82), а также послевоенная, только нашедшая силы на восстановление после самых разных потерь («О Земле», 1975, «Возвращение пахарей», 1977). Интересно, что в ранних полотнах цикла, мысль о труде, возобновлении «мирного уклада», восстановлении демографической дыры между поколениями дедов и внуков ясна и прозрачна. В то время в «Июле...» (1979), «Победителе» (1977) и «Встрече» (1983) жизнь прекрасна и празднична, как в картинах художников соцреализма. Даже внешний вид и стиль одежды на героях полотен А. Учаева меняется от начала цикла к завершению – сначала это образы крестьян, типологически перекликающиеся с передвижническими, а ближе к окончанию куда более современные петрово-водкинские.
Анатолий Васильевич искренне верит, что «ложнободряческих, лакированных картин мне удалось избежать, потому что мой герой никогда не был с парадного портрета. Он от земли, он человек на завалинке, конопатенький, курносенький, искренний, бесхитростный, естественный. Мой герой мало чего боится».
В собрании Радищевского музея находятся две наиболее важные для Анатолия Васильевича картины – «Встреча. Мой отец и сын» (1986-1987) и «Воспоминания. Портрет родителей». В первую очередь, это семейные портреты с обращением к поколенческим особенностям и библейским мотивам, что было не свойственно искусству советского времени. Переосмысление исторического опыта через рефлексию собственной жизни нашло здесь своё отображение. Работу отличает высокое мастерство, ювелирная проработка деталей и безупречное композиционное построение.
Живопись 1970-х своей меланхоличностью, манерностью и интеллектуализмом сложно перепутать с образами других десятилетий. Но работы Анатолия Учаева с трудом вписываются в эти рамки – они будто смешивают в себе «суровый стиль» – герои взрослые, ответственные, имеющие бэкграунд собственных переживаний и внутреннюю веру в идеалы, и инфантильный оптимизм 1980-х с примесью характерных черт своего времени. Учаев, как и его современники, создаёт зашифрованное пространство, наполняя его намёками, аллюзиями и оммажами. В творчестве Учаева можно увидеть перекличку с искусством Виктора Попкова, одного из самых важных мастеров советской живописи послевоенного периода, который, начав как художник «сурового стиля», одним из первых передал изменившийся дух времени. Именно у него в картинах, уже в конце 1960-х, мы впервые обнаруживаем разобщённость персонажей и их бездействие. Образная система Учаева близка и символической живописи Дмитрия Жилинского: творческий метод обоих опирается на традиции раннего итальянского Возрождения и древнерусскую иконопись.
При этом, оставаясь единомышленником Попкова и Жилинского, Учаев, словно выпадает из культурного контекста, обращаясь к темам, которые на период создания уже не были актуальны: в цикле «Земля и люди» (1975-1988) романтизируются времена детства художника, а в «Красных воротах» (1989-1991), наоборот, происходит наполненная болью фиксация слома человеческих жизней и идеалов.
Свою индивидуальность живописец всё-таки отстоял и даже расширил. Он создал свой собственный художественный мир с повторяющимися, но развивающимися персонажами. Рациональный подход пусть и лишает картины подлинной эмоциональности, зато прибавляет желания распознать все скрытые символы и самому додумать изображенный сюжет.